Солнце Хакасии победит коронавирус уже в июне

Жаркие страны, сообщает Naked Science, страдают от пандемии меньше всех. Тем не менее надежды, что летняя жара поможет именно России, мало. Однако у Хакасии велик шанс поставить на коронавирусе жирный крест! Почему?

У науки нет четкого ответа на вопрос, почему многие болезни активны зимой, а летом — нет. Для самых массовых причин смертей ясность все же есть. Сердечно-сосудистые заболевания зимой уносят много больше жизней, чем летом, и только в экваториальных странах сезонности почти нет. Понятно, почему: при низких температурах у людей возникает стресс, растет вязкость крови и ее склонность образовывать тромбы, и те в конечном счете и становятся причиной инфарктов и инсультов.

С болезнями типа гриппа или «простудных» коронавирусов ( вызывают 40% всех простуд) ясности нет, хотя они убивают зимой много больше, чем летом. В той же России в теплое время года смерть человека от осложнений после гриппа — редкость, хотя зимой это систематическое явление.

На этот счет есть несколько гипотез. Большинство из них сводится к тому, что зимой у респираторных заболеваний растет базовое репродуктивное число. То есть в холодное время года один больной простудным коронавирусом заражает, скажем, двух человек, а летом — одного. Болезнь быстро затухает сама собой, графики по респираторным заболеваниям указывают именно на это.

Первая гипотеза, пытающаяся это объяснить, упирает на ультрафиолет. Мол, он эффективно разрушает попавшие под свет вирионы. Они инактивируются и уже не могут никого заразить.

Другой вариант «ультрафиолетового» объяснения: зимой у людей слишком низкий уровень витамина D, и мелатонин далек от нормальных значений, что может ослаблять иммунитет. Звучит логично. Но вот беда: тогда в местах с высоким ультрафиолетом простудных заболеваний и гриппа должно быть много меньше, чем там, где он низкий.

Возьмем Санкт-Петербург. По данным ВОЗ, с января по февраль индекс ультрафиолета там 0, в марте и октябре — 1. Сумма УФ-индекса октября-марта равна двум. Будь УФ-теория остановки сезонных вирусных болезней верна, этот город был бы мировым полюсом гриппа и простуд.

А вот Нью-Йорк, где сумма УФ-индексов за те же месяцы 15 (и вообще не бывает нуля ни в один месяц), должен болеть намного, намного меньше. На деле этого не наблюдается ни для гриппа и простуд, ни для нового коронавируса.

Коронавирус только в одном Нью-Йорке всего за пару месяцев убил больше людей, чем Россия потеряла во всех войнах за последние тридцать лет.

Вторая гипотеза утверждает, что зимой люди чаще находятся в помещении, что упрощает перенос вирусов. И у этого предположения есть проблемы: в Австралии, например, или в южной Индии зимой и летом люди проводят на воздухе примерно одинаковое время. Но ярко выраженный зимний пик гриппа и простуд есть и там.

Как же понять, что происходит на самом деле? Полтора десятка лет назад один ученый прочитал статью из Journal of the American Medical Association за 1919 год. Там он нашел неожиданное упоминание: во время пандемии испанки морские свинки в лабораториях начали умирать, а на вскрытии у них была типичная картина осложнений от гриппа. Ученый поговорил с коллегами, и они взялись за опыты с помощью именно этих животных.

В 2007 году эксперименты на морских свинках показали: сезонные вирусы хорошо сохраняются только в холодном и сухом воздухе, но гибнут в теплом и влажном. Специально зараженные гриппом свинки заражали соседей в ближайшей клетке сильнее всего при температуре в 5°C, а уже при 30°C заражения либо не было вообще, либо оно было малоэффективным — свинки получали мало вируса с воздухом и переносили заболевание редко, а когда все же это происходило — то с менее жестким течением болезни. К сожалению, при 20°C заражение все еще происходит, хотя и на 50% менее эффективно, чем при 5°C.

Не совсем понятно только с влажностью. Относительная влажность воздуха на улице зимой часто выше, чем летом. Проблемой для вируса может быть не относительная, а абсолютная влажность. Чем теплее воздух, тем больше он удерживает в себе водяных паров. Поэтому при +30°C и относительной влажности 30% воды в нем содержится девять граммов водяных паров, а при +5°C и относительной влажности 100% — всего семь граммов.

Но хотя эксперименты надежно установили, что дело в температуре и влажности, причины такой зависимости заразности некоторых вирусов от этих факторов неясны. Дело в том, что в теории вирусы не обязаны погибать при температуре +30°C — это видно хотя бы из того, что они размножаются в наших клетках, а у нас температура выше +36°C. Да, известно, что новый коронавирус вне организма также гибнет быстрее при температуре за тридцать, чем при плюс пяти градусах, но почему это происходит — тоже неясно.

Согласно одной из работ по новому коронавирусу, при +22°C в окружающей среде концентрация его вирионов за сутки снижается настолько же сильно, насколько при +4°C за две недели. Выходит, в жару вне наших тел и SARS-CoV-2 выживать намного сложнее, чем в холодную погоду.

Работа экспериментальная, и почему так вышло — не объясняет. Тем не менее, она дает основания надеяться, что с повышением температуры новый вирус будет распространяться все хуже.

Часто говорят, что SARS-CoV-2 не может быть сезонной болезнью, и теплый и влажный воздух его не останавливает. При этом ссылаются на пример Таиланда и Эквадора, где, как считают многие, тепло и влажно. Здесь налицо некоторый недоучет реальной климатической и эпидемиологической ситуации в этих странах.

Дело в том, что в Таиланде всего 54 погибших от этой болезни и несколько тысяч заболевших. Сразу можно отринуть мысль «там неполная диагностика».

В Эквадоре эпидемия — вполне реальный факт: там семь сотен погибших при населении в девять раз меньше, чем у России. Очевидно, что масштаб поражения там много больше.

Но дело в том, что в Эквадоре сейчас не слишком жарко: за время эпидемии даже в прибрежных частях страны не жарче +25, а типичная температура и вовсе +20°C. Это много ниже, чем те +30°C, что останавливают заражение гриппом, и тем более ниже нынешних температур в Таиланде (выше +30°C).

А что же Индия, спросите вы? Надо сказать, что пока в ней около тысячи умерших от коронавируса — хотя населения на порядок больше, чем в России, а медицина и общая санитарная ситуация, мягко говоря, похуже.

Где в крупных городах Африке мы видим забитые морги? Пока нигде, а это значит, что действительно массовых вспышек там нет. Потому что трупы вне моргов в африканских условиях означают чрезвычайно сильные запахи и ухудшение эпидемиологической ситуации по другим болезням — а этого тоже не видно.

В Австралии сейчас лето, и, несмотря на еще более условные карантинные меры, чем в России, особой вспышки не наблюдается и там. Посмотрим, что принесет местная зима, что начнется в июне.

Во многих штатах США лето жарче +30°C — частый гость. И то же самое относится к Италии с Испанией. Очевидно, там эпидемии летом придется плохо. Но наша страна, увы, живет в принципиально ином климате.

Любой, кто видел лето в средней полосе России, прекрасно знает: здесь +12°C в июле никого не удивит. То есть даже снижение эффективности переноса на 50% — исходя из аналогии с гриппом — может не затронуть Москву, главный центр эпидемии. +30°C, надежно останавливающие сезонные вирусы, в столице нашей страны бывают так нечасто и так недолго, что рассчитывать на этот фактор всерьез трудно.

Возможно, лето действительно затормозит коронавирус в Крыму, части Краснодарского края, Волгоградской и Астраханской областях. То есть в местах, где +30 летом у нас бывают достаточно часто. Вероятность этого будет выше, если население там не будет использовать кондиционеры так же широко, как делает это в обычные годы.

Сможет ли температура притормозить коронавирус в остальной части страны — пока неясно, сокрушаются авторы.

Однако в Хакасии температуры от тридцати и выше - не редкость. Поэтому вполне возможно, уже в конце мая эпидемия нового коронавируса сойдет на нет. И опасаться местные жители будут только инфекции, долетевшей до нас на бортах авиалайнреров.