Не миф: надзирательницы в нацистских концлагерях были более жестокими, чем мужчины

Стоит отметить, что до 90-х годов считалось, что в основном в таких лагерях работали надзирателями и содержались мужчины, политические преступники. Однако рассекреченные документы показывают, что на январь 1945 года из 35 тысяч сотрудников 10% были женщинами. А если брать всех, кто когда-либо служил в корпусе надзирателей, — это свыше 4,3 тыс. женщин в возрасте от 21 до 45 лет, при этом почти половина из них — до 24 лет. Многие из них изначально поступало на службу добровольно, через рекрутинговые объявления, которые не уточняли, что служить надо будет не в тюрьмах, а в концлагерях. Уже позже женщин в них привлекали по мобилизации.

Напомним, что сотрудницы в лагерях делились на три категории. Члены СС часто привозили в лагеря своих жен, которые работали стенографистками и секретарями, также женщины были задействованы в медицинских блоках. А вот последняя отдельная группа — надзирательницы, которые контролировали женские блоки лагерей и нередко ничем не уступали мужчинам в жестокости обращения с людьми. При этом они не являлись членами СС, а были так называемыми «вспомогательными отрядами», входя в юрисдикцию судов организации.

Концлагеря для женщин

Первый концлагерь для женщин появился в Морингене. Ранее это был «трудовой дом», куда свозили проституток, безработных и бездомных женщин. А политических туда начали направлять с лета 1933 года.

Количество их быстро росло, поэтому уже через 4 года заключенных перевели в новый лагерь в бывшей крепости — Лихтенбург.

Там они содержались в жутких условиях сырости до 1939 года, когда их перевели уже в специально построенный для женщин лагерь — Равенсбрюк.

Стоит отметить, что в Лихтенбурге впервые опробовали систему, где на службу надзирателей брали женщин. В дальнейшем именно выходцы из этого лагеря станут основным костяком руководящего состава женщин-надзирателей в немецких лагерях.

Например, Иоганна Лангефельд, старшая надзирательница в Лихтенбурге и Равенсбрюке, позже начальник женского блока концлагеря Освенцим (нем. Аушвиц).

Про нее можно сказать, что работать в систему концлагерей она пошла не по нужде, а по призванию, считая, что так можно перевоспитать человека. Будучи карьеристкой и стремясь завоевать как можно больше власти для себя и своего женского корпуса надзирательниц, она часто конфликтовала с мужчинами-руководителями. В итоге ее сняли с должности и приговорили к домашнему аресту под предлогом симпатий к заключенным полякам.

Что такое жестокость в нацистском лагере для женщин?

Если говорить про обязанности надзирательниц, то в основном это административная работа, организация быта, перекличка заключенных и отправка данных о них в штаб, для получения пайка. Примечательно, что сами надзирательницы не могли назначить наказание провинившимся женщинам-заключенным. Телесные наказания им назначались на уровне ведомства рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.

Были ли вооружены надзирательницы, до сих пор остается под вопросом. В официальных документах об этом не говорится, однако из воспоминаний жертв следует, что некоторые надзирательницы пользовались кожаными плетками и деревянными дубинками. Правда, официально побои (не телесные наказания) в лагерях были запрещены.

Однако ничего не мешало работницам лагеря написать рапорт на жертву или натравить на нее других заключенных. Так, по рапорту одной из надзирательниц заключенную приговорили к 5 дням стоячей камеры (сооружение, в котором невозможно было ни сидеть, ни выпрямиться во весь рост) за кражу одного яблока. Как отмечают историки, в лагерной системе для женщин четко не было определено, за что и какое наказание полагается. Поэтому там, где мужчинам назначалось физическое наказание, женщин могли приговорить к стоянию всем бараком на морозе или с камнями в вытянутых руках по настроению надзирательницы. Придумать наказание за проступок, если это не были удары плетьми, могли сами надзирательницы.

Стоит отметить, что на послевоенном суде надзирательница Герта Элерт на вопрос, была ли она жестока, в ответ спрашивала, что есть жестокость в представлении суда. Многие из надзирательниц на процессах заявляли, что в их представлении удар по лицу или заключение в камере за провинность не жестокость.

Еще одна надзирательница, Мария Мандель, которую приговорили к смертной казни, заявляла, что если она избивала заключенных руками, не используя дубинку, то это не жестокость.

Были женщины, которые на допросах говорили, что получали удовольствие от своей работы, а паек в виде сигарет и вина был только дополнительным стимулом к ее выполнению. Например, Иоанну Борман называли «дамой с собачкой» — за то, что она натравливала свою собаку на заключенных. До концлагеря Освенцим Иоанна работала санитаркой в психлечебнице. В систему лагерей она пошла, как заявила на допросах, чтобы улучшить свое финансовое благополучие.

Жены комендантов лагерей и врачи

Отдельно можно сказать и про некоторых жен руководителей лагерей. Так, супруга коменданта Освенцима оберштурмбаннфюрера СС Рудольфа Гёсса нередко лично посещала заключенных. Она организовала себе роскошную жизнь, используя заключенных для своих поручений. Например, могла дать список одежды, которую нужно было добыть в ограниченный срок. Жертва шла на разные ухищрения — продавала себя, воровала со склада, обменивалась с другими заключенными или давала взятки надзирателям, чтобы получить требуемый предмет гардероба. В противном случае ее ждало суровое наказание. Еще один пример зверств женщин в таких лагерях — супруга коменданта Бухенвальда штандартенфюрера СС Карла Коха, которая делала из кожи людей абажуры.

Женщина-врач из крупнейшего женского концлагеря в нацистской Германии Равенсбрюк Герта Оберхойзер тоже получила свою порцию популярности — она ассистировала во время медицинских экспериментов Карлу Гебхардту, врачу и личному другу Гиммлера. Фактически полностью взяла на себя отбор женщин для опытов, руководила их содержанием. Могла отказаться от медицинского сопровождения, чтобы понаблюдать, как происходит гангрена в реальном времени. А затем умерщвляла подопытных разными ядами. Ее не казнили, она даже смогла продолжить медицинскую практику, правда под другим именем.